День памяти: 16 февраля / 1 марта

Протоиерей Павел Федорович Смирнов родился 6 декабря 1877 года в селе Тишково Серпуховского уезда Московской губернии в семье священника Феодора Константиновича Смирнова. В Тишкове прошло детство Павла.

Как и многие юноши из семей священнослужителей, Павел пошел по стопам отца. Он окончил Перервинское духовное училище и поступил в Московскую духовную семинарию, в которой учился до июня 1899 года. После окончания семинарии Павел женился на Клавдии Николаевне, 1879 года рождения.

Свое служение Церкви он начал в Ильинском храме села Ильинское-Скульнево Серпуховского уезда Московской губернии в 1901 году. Село это располагалось неподалеку от Тишкова. 22 января 1902 года был рукоположен во священника. Отец Павел взялся также и за обязанности законоучителя церковно-приходской школы. Много сил отдавал отец Павел заботам о церковно- приходской школе. В 1914 году завершилось строительство здания школы. Средство на строительство выделил попечитель Варгин. В этом же году здание школы было освящено. Почти 30 лет, до первого ареста в 1929 году, батюшка будет ревностно служить в Ильинском храме. За безупречную службу он получит несколько наград. В 1924 году отец Павел был возведен в сан протоиерея, а позже назначен благочинным округа.

К пастырским обязанностям добавлялись и семейные заботы. В семье батюшки подрастало четверо ребятишек. У него было небогатое, но крепкое хозяйство: земля, дом, двор, амбар, два сарая. Семья держала лошадь, две коровы, три овцы. Батюшка занимался пчеловодством, ухаживал за десятью ульями.

Весь чинный порядок жизни семьи отца Павла был нарушен после революции 1917 года. Новая атеистическая власть считала представителей духовного сословия «чуждыми элементами», с которыми надо вести беспощадную борьбу. Как служитель культа, отец Павел был лишен политических прав. Службу священника власти отныне жестко контролировали: в 1929 году местные власти запретили священнику служить молебны вне церкви и совершать крестные ходы на Пасху в деревнях, входивших в состав прихода. Но, несмотря на запрет, отец Павел все же совершил вместе с верующими пасхальные крестные ходы в деревнях прихода. За их «самовольное» проведение он был арестован. Ему запретили служение в церкви и приговорили к шести месяцам принудительных работ, которые он отбывал неподалеку, в городе Кашире Московской области. В нерабочие дни батюшка имел возможность приезжать домой, в Ильинское.

В феврале 1930 года в Ильинском начались коллективизация и раскулачивание крестьян. Раскулачиванию подлежала и семья батюшки. У них отобрали дом, имущество, скот. Дом был отдан одному из беднейших жителей села, а имущество разграблено членами сельсовета. Многие односельчане пытались заступиться за батюшку, стали жаловаться районным властям, но те раскулачи-вание признали правильным. Семье священника и другим раскулаченным велели поселиться у одного из жителей села, у которого они и сняли комнаты.

Накануне праздника Пасхи 1930 года жители села собрали сход у сельсовета. Они требовали открыть храм, вернуть имущество отцу Павлу и его семье и вычеркнуть из списков колхозников тех, кто был внесен в них против их воли. Крестьяне собрали подписи под своими требованиями и передали властям. Протесты жителей возымели свое действие: распоряжение о раскулачивании было отменено, храм разрешили открыть. К радости верующих отец Павел вновь стал проводить богослужения.

Но коммунисты, активисты, члены сельского Совета не могли смириться со своим поражением. Они стали писать доносы в ОГПУ, агитки в местную печать, представляя дело так, что в селе Ильинском идут развал и «разложение». За дело взялся районный административный отдел. 15 августа 1930 года в доме отца Павла был произведен обыск. Начались допросы жителей и членов семьи священника. Против священника свидетельствовали только четыре человека. Кроме этих четверых, никто не дал никаких «обличающих» отца Павла и его семью показаний. На этом основании начальник административного отдела и заключил, что подавляющая часть жителей села находится под большим влиянием священника, его супруги и дочери. 18 августа 1930 года отец Павел и его матушка Клавдия Николаевна были арестованы.

Отец Павел на допросе сказал: «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю. Никакой антиколхозной агитации я не вел. Я должен заявить, что у меня, как священника, есть в селе принципиальные враги, два-три человека. Если говорить откровенно, то все партийцы на нашей гибели

норовят себе создать “нравственный” капитал. Так и мой арест в данном случае является только средством для выдвижения отдельных личностей партийцев…».

25 сентября 1930 года отец Павел и матушка Клавдия были осуждены на трехлетнюю ссылку в Казахстан, в город Семипалатинск. Из-под стражи их освободили и разрешили выехать к месту ссылки самостоятельно и за свой счет.

Выписка из протокола о высылке отца Павла Смирнова и его супруги в Казахстан.

ГАРФ. Ф. 135. Оп 1. Д. П-46693. Л. 43

Вернувшись из ссылки, отец Павел проживал в городе Кашире Московской области. Четыре месяца был без работы. Случайно батюшка встретился со священником Голубевым, который переходил служить из села Карачарово в село Глазово. Священник посоветовал отцу Павлу обратиться к епископу Волоколамскому Иоанну (Широкову) с прошением о назначении его в Карачарово на освободившееся место. Батюшка так и сделал. Уместно сказать, что владыка Иоанн также принял мученическую кончину – он был арестован и расстрелян в праздник Преображения Господня, 19 августа 1937 года.

8 марта 1934 года отец Павел назначен настоятелем Никольской церкви в селе Карачарово Можайского района Московской области, где прослужил три года.

Прихожане из Карачарова и окрестных деревень поддерживали своего батюшку, лишившегося к тому времени всего своего имущества. Они носили ему в узелках продукты в храм. Это вызывало возмущение местных коммунистических активистов. 29 ноября 1937 года отец Павел снова был арестован по обвинению в активной контрреволюционной деятельности и заключен под стражу в Карачарове. Сразу же после ареста священника в доме церковного старосты собрались женщины. Оставив все свои дела, они поспешили в Карачарово из разных деревень, чтобы поддержать батюшку. На следующий день отца Павла перевезли в тюрьму города Можайска Московской области.

Против священника свидетелями выступили председатель карачаровского колхоза, председатель сельского потребительского общества и начальник местной почты. Один из них донес, что в августе 1937 года П. Ф. Смирнов, придя в Карачаровский сельсовет, где присутствовало много колхозников, проявляя свое недовольство «к Конституции СССР», говорил: «Выборы в Верховный Совет являются недемократическими, мы не можем быть избранными, так как кандидатуры выставляются общественными, партийными организациями, а не кому кого хочется. Поэтому кого я желаю выставить кандидатом в Верховный Совет, этого права не предоставлено, поэтому выборы будут происходить не вполне демократически». Сомнительно, чтобы получивший горький опыт батюшка выступил в сельсовете в качестве трибуна и политического оратора. Но эта якобы произнесенная им речь стала основанием для обвинения его в контрреволюционной пропаганде.

Местному начальству также не понравилась широкая поддержка отцу Павлу, которую ему оказывали жители окрестных деревень.На допросах отец Павел виновным себя не признал. Он отка-зался называть кого-либо из знакомых священников, прихожан, с которыми он поддерживал отношения.

7 декабря 1937 года «тройка» при УНКВД по Московской области вынесла приговор: 10 лет концлагерей за контрреволюционную агитацию.

В начале 1938 года отец Павел прибыл в Мариинское отделение Сиблага НКВД. Лишь несколько месяцев протянул шестидесятилетний батюшка в жестоких условиях сибирского лагеря – 1 марта 1938 года он умер от сыпного тифа в Центральном госпитале Сиблага НКВД, в городе Мариинске (в то время Новосибирской, а ныне Кемеровской области). Погребен в безвестной могиле. Реабилитирован 14 декабря 1996 года прокуратурой Московской области.

22 февраля 2001 года канонизирован Русской Православной Церковью по представлению Московской епархии. Мученический подвиг отца Павла Смирнова Церковь поминает 1 марта по новому стилю – в день его кончины в лагере.